Почему царские награды чаще всего сохраняются без лент?

[kljg]

Согласен с Вам коллега, что всё личное - субъективно. К теме наград ( в частности медалей) РИ неравнодушен ещё со школьных лет. Почему-то тогда в конце 60-х -начале 70-х заинтересовала эта тема, хотя и литературы практически не было, не говоря о возможности что-то из этих предметов выменять или где-то приобрести. Подавляющее большинство сверстников собирало марки и советские алюминиевые значки. Хотя наверное интересу способствовали рассказы отца, он несмотря на своё техническое образование увлекался историей и краеведением, и конечно беседы с прабабушкой, которой меня вручали на время летних школьных каникул. Спустя многие годы в очень зрелом возрасте появилась возможность вернуться к тому увлечению уже практически. Один случай из того времени по теме фалеристики очень сильно врезался в память, хотя слова "фалеристика" я конечно же тогда ещё не знал. Если это интересно- могу вкратце рассказать...

[Чечако1]

А почему бы и нет?
Сюда и приходят затем, чьобы поделиться, а не затем, чтобы как дурак под одеялом радоваться тайком накопленными железячками.

Так что ДА.

Единственное, что нам укажут, что: viewtopic.php?f=138&t=605232

[Андрей Пустоваров]

Если это интересно- могу вкратце рассказать...

[Андрей Пустоваров]

И сейчас многие из моего круга общения искренне недоумевают, нафига я скупаю это железо.
Вот друг лыжи купил себе навороченные, чтобы ездить и места брать, и спиртного, чтобы их обмыть. Это ему понятно.
Покупка машины или строительство дачи, новый парник из поликарбоната - это тоже понятно.
Ондулин на крышу - не вызывает вопросов.
Женщины одежду покупают. Много, и на мой взляд, чрезмерно. Но и это понятно.

А вот к нагрудным железячкам у всех отношение простое - "А на фига?".

Здесь с одной стороны все просто и все сложно. У каждого из нас своя зона комфорта. Нам нравится то, что нам нравится, а не то что нам навязывает общественное мнение. Только как мы начинаем делать то, что делают другие, мы перестаем быть собой. Как только мы делаем то, что нам нравится, то вступаем в противоречие с окружающими. В общем то место на этой шкале ценностей, где мы остановимся и делает нас индивидуальностью, личностью. А вы говорите судьба, судьба... Вот такой ницшевский фрейдизм

[Гарик68]

Сложного здесь нет.
Там,я так понимаю, "железяки" (может ржа с копа).Поэтому его и не понимают-лыжники с бухлом,и дамы со шмотьем.
Сколько красивой ювелирки по знакам у мастеров РИ. ...да и СССР красавцы.
Может человек не понимает-что собирает...и за чем(?)

[Андрей Пустоваров]

Сложного здесь нет.
Там,я так понимаю, "железяки" (может ржа с копа).Поэтому его и не понимают-лыжники с бухлом,и дамы со шмотьем.
Сколько красивой ювелирки по знакам у мастеров РИ. ...да и СССР красавцы.
Может человек не понимает-что собирает...и за чем(?)

Узок круг этих коллеционеров. Страшно далеки они от народа. Копии или оригиналы - кому это в народе надо? настоящий адидас или турецкий? Купить орден или машину? поехать в отпуск на Канары или купить крест георгиевский? конечно всё просто, но кто тебя поймет? Поэтому все сложно. Молчи, скрывайся и таи. И чувства и мечты свои.

[kljg]

Итак вкратце история.
Прабабушка, с середины 40-х годов жила в старой части Рязани в доме с красивым дореволюционным фасадом, который за свою историю неоднократно перестраивался внутри, превратившись в конечном итоге в здание барачного типа с длинным коридором и комнатками с двух сторон, разделенными деревянными перегородками. В комнате, где она жила каким-то чудом сохранилась арка с двумя белыми идеально гладкими колоннами. Наискосок от него, на противоположном конце перекрестка, стоял и до настоящего времени сохранился угловой двухэтажный кирпичный дом постройки середины 19 века с аркой во двор и металлическим балконом. Прабабушка часто гуляла в парке Дворца пионеров, располагавшемся буквально в двух шагах от перекрёстка. Однажды во время прогулки, с правнуком - моим двоюродным братом, познакомилась со старушкой, которая жила в этом доме. Разговорились, оказалось, что у обоих сыновья погибли в Великую Отечественную войну, а мужья еще раньше сгинули в послереволюционное лихолетье. Пригласила её на чай в свою комнатку - подружились. Чаепития, на которых впоследствии и мне довелось присутствовать, случались довольно регулярно, т.к. родственников у неё не осталось. Несмотря на преклонный возраст, памятью обладала прекрасной. Рассказывала, что до первой мировой войны вместе с мужем снимала квартиру по соседству с домом, в котором теперь живёт. А в нём до этой войны размещалась канцелярия Пехотного полка. Рассказывала о своем муже, офицере - участнике русско-японской войны 1904-1905 годов. Показывала прабабушке знак, который хранила как память о нем. Я видел его своими глазами и он произвёл на меня – мальчика какое- то магическое впечатление, отпечатался в памяти, даже снился не раз. Много интересного рассказала и о прабабушкином доме, в котором, бывала до революции и даже о колоннах в нашей комнатушке. С её слов - это остатки входной группы зала, а дом принадлежал солидному губернскому чиновнику, с которым был знаком её муж. Через много лет, занимаясь краеведением и работая в архиве Рязанской области, действительно подтвердилось, что в доме, в котором жила старушка с 1906 по 1914 годы размещалась канцелярия 137 Пехотного Нежинского Великой Княгини Марии Павловны полка. Впоследствии, увлекшись фалеристикой Российской Империи и просматривая изображения полковых знаков увидел один до боли знакомый. Вспомнились детские впечатления, рассказы старушки, как оказалось подтвердившиеся на 100 процентов, так как до боли знакомый оказался нагрудным знаком 137 Пехотного Нежинского Е.И.В. Великой Княгини Марии Павловны полка. Вот такая история, а вот и фото этого знака.

[Андрей Пустоваров]

Я, коллега, тоже общался с дореволюционными родственниками, правда, на 20 лет моложе Вашей прабабушки.
И вот тема наград была им неведома абсолютно. Рассказывали, кого куда на какую войну брали, а вот про награды - ну неинтересна была женщинам эта тема.
И за "любить Родину" не рассуждали. И царское время, по сравнению с советским, считали более худшим для жизни.
Дед мой дореволюцию не помнил, мелким был, но к наградам относился спокойно, мне давал играть. Безразличны к наградам и родители мои, которые были ими награждены.

«Мои похоронные причиндалы» - говорила Фаина Георгиевна о своих наградах

[Пиджак]

Хороший анализ!
Только сейчас прочитал.

[Михаил_Тренихин]

Хороший анализ!
Только сейчас прочитал.

Отлично! Прошло-то только три с половиной года!
Значит, как говорится, материал «не потерял своей актуальности».

[Пиджак]

Совершенно верно!

[Андрей Пустоваров]

Хороший анализ!
Только сейчас прочитал.

Отлично! Прошло-то только три с половиной года!
Значит, как говорится, материал «не потерял своей актуальности».

Актуальность дело тонкое. В общем то, она есть всегда, когда речь идет о темах вечных. Вы еще спросите, почему Россия не Европа?

Уровень продолжительности жизни в странах мира
...
Швей­цария 83.8
Франция 82.7
Германия 81.3
Велико­британия 81.3
Ливия 72.9
Сирия 72.7
Россия 72.6
Бангла­деш 72.6
Украина 72.1
...
Может оно и с лентами как то связано?

[Андрей Пустоваров]

случайно встретилось вот на ютубе...

[Андрей Пустоваров]

отсюда кадры. Конец 1990 года. Уж сколько лет прошло, а ничего с лентами не изменилось.

phpBB [video]

[Сиятельный]

Тоже посмотрел эту короткометражку,особенно понравилось,как ветеран без ноги яблоки палочкой с дорожки скидывает.Яблоки такие хорошие,в Москве по 80 рублей продают за кило,а он их палочкой в кусты догнивать.А потом нет разницы у них :и майор и рядовой без ноги(с одним крестом 2 класса) - все вместе,нет разделения.А у нас суп рядового отличается от супа старшего по званию.

[Вадим А. Старый]

Подобное было во время оккупации Японии- американцы требовали сдачи холодного оружия и их в первую очередь интересовали не парадные серийные клинки, а родовые, штучной работы. Они не боялись что японцы их порубят саблями, а возрождения самурайского духа.

Порубленные на части клинки выдавались владельцам обратно.
Как оружие их использовать было нельзя, но как атрибут высшего сословия они продолжали существовать.
Только вместо полноценного клинка в ножнах был обрубок.

Про хранение имел ввиду армейские склады.

Мой прадед заведовал складами трофейного оружия в Тамбове (он старый уже был, а деды воевали). Если не путаю - располагались склады в районе завода "Ревтруд". Охотничьи ружья приходили по счету на количество штук. Их наваливали на штыки, воткнутые в стены склада. Холодное оружие - в ящиках по весу. Ящики бросали на пол.
В хрущевски времена склад забрали, а потом оружие вывезли. Работала комиссия. Прадеда, а он был материально ответственным, из склада выгнали. Что и как там отправляли - прадед не знал. Но к нему претензий не оказалось.
Комиссия была московская. Большая. Больше 10 человек. Работала около двух недель.
В это время на склад никого из местных работников не пускали.
Так что "принимали" в отсутствие материально ответственных лиц без какого-то счета.
Прадед боялся, что на него какую-нибудь недостачу спишут. Но обошлось.
Куда оружие уехало? Явно - не на переплавку. Армейских массовых изделий там не было.
Может до сих пор где-то хранится...

[Андрей Пустоваров]

Как то случайно припонмил, что совсем забыли в теме упомянуть Торгсин - государственную систему для окончательного обдирания народа. Практически бесплатный труд в СССР, вынуждал нести туда любые уцелевшие у населения ценности. При чем тут ленты, скажете вы? Да собственно при том, что если вы захаживали в клубы коллекционеров во времена еще СССР, то никаких особенно орденов российских там не было. Битая Анна третья была редкостью и за нее хотели какие то неприличные деньги. Золотой Георгий был скорее золотом , а не наградой, так как стоимость его была стоимостью золота в нем имевшимся. А еще статья за драгметаллы.
На мой взгляд Торгсины в 30-е годы просто выгребли у населения практически всё, что у него еще осталось, а ленты просто ушли в мусорный бачок.
Так что наградной бизнес в постсоветское время вырос уже на привозе предметов из за границы и музейного воровства.

в Оренбурге имелся магазин Торгсина, где в разгар голода можно было купить по ценам, подчас ниже мировых, продукты и качественную мануфактуру. Весь город взирал на него с жадностью. Только расплачиваться там надо было золотом, серебром или иностранной валютой. Я видел киргизов и русских мужиков, приносивших к заветному прилавку старинные персидские мониста, оклады икон чеканного серебра, и за эти произведения искусства, редкие монеты, купленные на вес, с ними расплачивались мукой, ситцем, кожей… Ссыльная буржуазия несла зубные коронки. На три сотни франков в месяц (примерно пятнадцать долларов) я мог жить и даже помогать вышедшим из тюрем товарищам. Обмен на рынке позволял добыть и дров на зиму, и чего-нибудь молочного. Один торгсиновский рубль стоил на рынке тридцать пять-сорок рублей бумажных; так что восьмидесятирублевая зарплата по ценам мирового рынка равнялась двум коммерческим рублям или примерно одному доллару"
— Виктор Серж, От революции к тоталитаризму: Воспоминания революционера. 1943

В тридцать третьем году наше село придавило голодом. Замолкли песни, заглохли свадьбы и гулянки, притихли собаки, не стало голубей. Шумные ватаги ребятишек не сыпались на санках с яра, скотина во дворах ревела под ножом, кони начали падать среди улиц. Сразу захмурели и вроде бы состарились дома. Углы у них были, как челюсти у голодных людей, сухи и костлявы…
Город всегда был бедой и выручкой нашего села. Он потреблял сельскую продукцию: дрова, молоко, мясо, рыбу, овощи, ягоды. Он одевал и спаивал. Он был гостеприимен, пока получал из деревни что ему надо было. С пустыми руками и с порожними подводами город встречал мужиков неохотно. Он и сам был голоден, этот большой и теперь неприветливый город.
В тот год, именно в тот год, безлошадный и голодный, появились на зимнике мужики и бабы с котомками, понесли барахло и золотишко, у кого оно было, на мену, в «Торгсин».
— Виктор Астафьев, «Ангел-хранитель», автобиографический рассказ. 1967

В витринах лавок по-прежнему вместо товаров и продуктов портреты Ленина и Сталина, пророков. Я удивляюсь тому, что лавки по закупке золота, так называемые магазины «Торгсин», переполнены. Здесь можно купить всё; немного дороже, чем за границей, но есть — всё. Таким образом из населения выдавливаются последние остатки золота, серебра и валюты. Повсюду по стране стоят эти золотые насосы. Даже в Красноводске, в глухомани, я видел «Торгсин».
— Рудольф Волтерс, «Специалист в Сибири», немецкий архитектор в сталинском СССР. 1933