Сообщение ussr-cccp » Вс, 09 июн 2019 12:11:58
Вчера такая статья попалась
В краю былинных богатырей, на Черниговщине, в самом сердце древней Киевской Руси, 8 июня 1920 года родился мальчик. Малыш появился на свет хилым и тщедушным, но ему промыслительно дали сильное русское имя – Иван, по отцу Никитич. Был он пятым ребёнком в семье, последышем. Мама Стефанида и сестра Мотря лелеяли его и холили, братья Яков, Александр и Григорий защищали. Саша, к примеру, спас Ваню, когда тот с друзьями уплыл в разлив на Десне на далёкий остров. Порывом ветра утлое судёнышко развернуло поперек волны и перевернуло. Дети, вцепившиеся в дерево, оказавшееся невдалеке, намокнув в холодной воде, начали замерзать. Первым упал с ветки и утонул друг Вани Андрейка. Вторым должен был оказаться сам Ваня: порывом ветра его сдуло в воду и стало утягивать на дно… Однако к ребятишкам уже подплывал баркас, где был брат Вани Саша. Успев заметить, куда упал мальчик, он нырнул и вытащил его на поверхность. Происшествие добавило фобий. А ещё будущий герой боялся пожаров, коней, коров и сказок со страшным концом…
Отец, Никита Илларионович, помогал побороть эти страхи. Заставлял ночевать в саду (якобы для защиты от воров, хотя таковых в селе не было в помине), учил рисовать – что развивало глазомер и зрительную память, так пригодившиеся впоследствии воздушному снайперу. Устроил подпаском, и коровы-кони перестали казаться такими страшными, как раньше. Увлёк тяжёлой атлетикой, хотя и сердился на изрытый бросками гирь двор. Так из заморыша постепенно вырастал великий воин, наследник Ильи Муромца и Добрыни Никитича.
Меньшой сын Никиты Кожедуба не пошёл по крестьянскому пути своих старших братьев. После окончания семилетки поступил в Шосткинский химико-технологический техникум. Должен был стать специалистом по взрывчатым веществам: профессия почти военная. Но Шостка – это не родное село Ображиевка: здесь было много военных, среди которых резко выделялись лётчики, носившие не обычные армейские гимнастёрки, а рубашки с галстуком и красивые кители. Дорога в небо и ему была открыта: в Шостке имелся свой аэроклуб. Иван записался в него, убедился, что небо – его стихия, оставил учёбу в техникуме и по призыву в Красную армию был направлен в Чугуевскую военную авиационную школу лётчиков. В её «золотом выпуске» 1941 года пилоты по иронии судьбы были аттестованы званиями младшего комсостава. В праздничный день 23 февраля 1941 года Ивану Кожедубу тоже было присвоено его первое звание старшего сержанта. При этом он, как один из лучших, распределения в войска не получил, а был оставлен в школе на должности инструктора.
А менее чем через четыре месяца после этого грянула война… Чугуевская авиашкола из-под Харькова, находившегося на острие наступления группы армий «Юг», была эвакуирована в Казахстан, город Чимкент. Иван Кожедуб непрерывно бомбардировал начальство рапортами с просьбой отправить его на фронт, но неизменно получал отказы с формулировкой: «Ваш долг – готовить пилотов для Красной армии. Фронт несет большие потери». С этого был толк: достаточно сказать, что один из лучших его курсантов, Вячеслав Башкиров, в августе 1942 года сбил шесть самолётов противника, за что ему было присвоено вскоре звание Героя Советского Союза. Ученик превзошёл учителя, на тот момент пороха ещё не нюхавшего. Своего наставника, которому едва перевалило за 20, курсанты называли Батей – это ведь тоже говорит о многом.
Самого Кожедуба оправили на фронт лишь осенью 1942 года, зачислив в 240-й истребительный авиаполк, понесший тяжёлые потери в боях под Сталинградом и находившийся в Горьком, в процессе переучивания на новые истребители Ла-5. Именно этому самолёту, в разных его модификациях, Кожедуб останется верен до конца войны.
Но его боевое крещение совершилось неудачно: в марте 1943 года, вылетев на охранение своего аэродрома, Кожедуб ещё на взлёте потерял из виду своего ведущего, не сразу опознал самолёты противника, спутав их с нашими бомбардировщиками Пе-2, не заметил зашедшего к нему сзади в атаку немецкого истребителя Ме-110 (за что получил сходу снаряд, от которого спасла бронеспинка, а всего потом, после посадки, техники насчитали в крыльях и фюзеляже более пятидесяти пробоин). Для боя эта машина уже не годилась, и незадачливого пилота хотели перевести в наземную службу. Но его отстоял командир авиаполка майор Солдатенко, вскоре (уже через месяц) погибший при авианалёте. И Кожедуб своего поручителя не подвёл. На Курской дуге 6 июля 1943 года он сбил первого своего противника – бомбардировщик Ю-87. За эту победу и другую боевую работу в небе над одной из величайших битв Великой Отечественной он две недели спустя, 23 июля, получил свой первый орден Боевого Красного знамени. Далее список побед рос неуклонно. Особенно результативными оказались бои в небе Украины. С 1 по 12 августа 1943 года, в ходе битвы за Днепр – одной из самых масштабных военных операций в мировой истории, ему удалось сбить 14 самолётов противника (а до этого 10 – 7 истребителей и 3 бомбардировщика). Такого результата в советских ВВС не повторил никто. Самым же удачным в боевой биографии аса стала дата 2 октября 1943 года, когда он лично уничтожил три юнкерса и один мессершмитт. Это произошло тоже во время битвы за Днепр, в ходе которой буквально накануне, 21 сентября, был освобожден от немецко-фашистских захватчиков его родной Чернигов.
С присвоением ему высокого звания Героя Советского Союза друзья поздравляли Ивана 4 февраля 1944 года, когда личный счет Кожедуба уже перевалил за 30 сбитых вражеских машин. Второй орден Ленина и медаль Героя Советского Союза он получил 19 августа 1944 года, на пять дней раньше, чем другой советский ас, А. И. Покрышкин (хотя в случае с первым награждением Александр Иванович обошёл его на целых десять месяцев), за 45 сбитых самолётов врага. С третьей медалью Героя вновь лидерство ушло к Покрышкину, однако Иван Никитич наверстал отставание через год без одного дня (указы Президиума Верховного Совета СССР от 19.08.1944 и 18.08.1945 годов соответственно).
По количеству воздушных побед Кожедуб опережает Покрышкина: 62 самолёта против 59 – это лучшие показатели не только для лётчиков СССР, но и пилотов всех стран антигитлеровской коалиции. При этом долгое время лучшим лётчиком Второй мировой считался немецкий пилот Эрих Альфред Хартманн, сбивший 352 боевые машины противника. Однако со временем специалисты скрупулёзно учли массу иных обстоятельств и пришли к выводу, что это не так. В семёрке лидеров Кожедуб набрал 1760 баллов, а его визави Хартманн – лишь 1560. Ибо Хартманн достиг своего результата в 825 боях, а Кожедуб – в 120. Кроме того, он ни разу не был сбит, а Хартманна сбивали многократно. Первый достиг своего результата на 40-м вылете, а его оппонент – на сотом
К первому месту Ивана Кожедуба в мировом лидерстве что добавить? Разве лишь то, что его личный счёт сбитых самолётов на самом деле значительно больше. Он никогда не засчитывал себе самолёты, сбитые в составе группы, благородно уступая их молодым лётчикам. Не пошли в зачёт и два американских «Мустанга», которые 17 апреля 1945 года обстреляли его в небе над Германией, и возмездие настигло наглецов мгновенно: один был сбит, второй взорвался в воздухе от меткого попадания кожедубовского снаряда. Американцы в то время ещё считались союзниками, и плёнку с фотопулемёта командир авиаполка Павел Чупиков отдал Кожедубу со словами: «Забери их себе, Иван, и никому не показывай». Еще троих американцев Иван Никитович вогнал в германскую землю 6 мая, когда в советскую зону вошла группа «летающих крепостей» с самолетами прикрытия. За двадцать минут боя он ликвидировал сразу три непобедимых «крепости».
Тем более невозможно было пополнить счёт лично сбитых американских самолётов в Северной Корее, куда весной 1951 года была переброшена, в обстановке секретности, 324-я истребительная авиадивизия под его, свежеиспечённого генерал-майора, командованием. Уже 12 апреля 50 её истребителей Миг-15 приняли бой над рекой Ялуцзян с 40 американскими бомбардировщиками, шедшими под прикрытием около 100 истребителей. На землю упало 12 бомбардировщиков и 5 истребителей, 120 летчиков были взяты в плен китайцами и корейцами. Всего же тогда за время боёв не долетели до своих баз 264 американских пилота. Но Сталин лично запретил командиру дивизии, действовавшему под фамилий «Крылов», участвовать в боях: если бы его сбили, мог случиться сильнейший международный скандал, вплоть до начала боевых действий против СССР. А он всё равно участвовал. Но писать самолёты на себя, естественно, никак не мог. Лётчики же его дивизии одержали тогда 216 воздушных побед, потеряв всего 27 машин, при этом 9 пилотов погибло.
Там, в Северной Корее, Иван Кожедуб со своими боевыми товарищами фактически выиграл необъявленную войну США против СССР, с идеей которой американцы носились с 1945 года. Но, получив сильнейшее противодействие в северной части Корейского полуострова, они не решились на акт прямой агрессии.
По окончании этой войны Кожедуб продолжил службу в ВВС. Окончил Краснознамённую Военно-воздушную академию, затем Военную академию Генерального штаба. Был командующим 76-й воздушной армией, заместителем командующего ВВС Московского военного округа. Служил в центральном аппарате ВВС, а потом в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. От старшего сержанта прошёл путь до маршала авиации, которое было присвоено ему в 1985 году. Избирался депутатом Верховного Совета СССР II-V созывов, народным депутатом СССР.
«Умер Иван Никитович Кожедуб у себя на даче 8 августа 1991 года, от сердечного приступа. А еще через несколько дней перестала существовать его Отчизна, верность которой он хранил всю свою славную жизнь», – написано в одном из биографических исследований. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве. Вот и спрашивается в задаче: а как «делить» этого величайшего героя Украине и России, если при его упоминании затягивает в известное место язык даже у самого лютого цербера химеры «десоветизации» Вятровича? Ведь именем Кожедуба названы парк в городе Сумы (с памятником) и улица на юго-востоке Москвы (а также улицы во многих других городах бывшего СССР). Его имя носит Харьковский университет Воздушных Сил и Центр авиационной техники в Кубинке. Скорый поезд № 118/117 сообщением «Сумы – Москва». Памятник Кожедубу в полный рост стоит в парке Вечной Славы в Киеве, а его Ла-7 (бортовой № 27) экспонируется в музее ВВС в Монино (Московская область). Статьи о нём часто пишутся и прекрасным русским языком, и «добірною українською мовою». Получается, он общий наш герой и настоящий к тому же – в отличие от тех липовых, которых неумело лепит современная украинская историография. А отсюда уже буквально один шаг до вывода, что мы действительно одна страна и один народ. Поскольку и герои у нас (и не только Иван Кожедуб) – общие.
