Всем им посвящена эта тема !
Из статьи «Мастера торпедного удара» капитанa 2-го ранга Леонида Соболева, опубликованной в газете «Правда» 18 мая 1944 года:
Чтобы понять подвиг катерников, надо знать, что такое торпедный катер. Эта стремительно несущаяся по воде скорлупка - футляр для торпед - приспособлена для короткого плавания, для быстрого удара. Вся она открыта, все люди в ней - в воде от брызг и волны. Оглушительно гудят моторы, скорость требует страшного напряжения внимания. Глаза болят от соленых брызг, тело стынет в промокшей одежде, коченеет на ветру. Согреться хотя бы глотком горячей пищи невозможно, как невозможно смениться на боевом посту - все на катере несут службу бессменно. Если вы в рубке - вы вынуждены стоять на согнутых ногах, пытаясь спружинить непрерывные толчки и удары об обивку рубки спиной, грудью, плечами. Если вы находитесь у моторов - вас бьет о более острые и твердые предметы, и поэтому вам следует работать одной рукой, крепко держась другой за поручни. Это занятие забавляет первый час, надоедает на втором, становится мучительным на третьем и валит с ног любого здоровяка на седьмом часу похода.
Разумеется, известный писатель, участник Моонзундского сражения и Ледового похода Балтфлота, много лет прослуживший на флоте, прекрасно знал о чем писал: "Это занятие … валит с ног любого здоровяка на седьмом часу похода..." В марте 1944 года торпедные катера 2-й Новороссийской бригады торпедных катеров Черноморского флота совершили 475-мильный бросок через Черное море из Геленджика в Скадовск, пройдя в штормовую погоду вокруг Крымского полуострова, все побережье которого было занято противником. За 26 часов безостановочного похода эти “скорлупки “ и “футляры для торпед” преодолели расстояние, которое втрое превышало автономность их плавания!
В начале 1944 года стратегическая инициатива уже полностью перешла в руки Красной Армии, которая освободила значительную часть Украины. Однако на Черноморском театре, несмотря на то что гитлеровцы в Крыму оказались отрезанными от своих основных сил, продолжались активные боевые действия. Резко увеличилось количество немецких конвоев, осуществлявших переходы между портами западного побережья Черного моря и Крымом. Очень важно было перерезать морские коммуникации, питавшие блокированные в Крыму немецко-фашистские войска. Однако от побережья Кавказа, где базировался Черноморский флот, до этих коммуникаций было недостать. Тогда командование Черноморского флота приняло решение: для действий на коммуникациях противника в северо - западной части Черного моря перебросить группу торпедных и артиллерийских катеров из состава 2-й бригады торпедных катеров, базировавшейся в селе Фальшивый Геленджик, в освобождённый от немцев порт Скадовск, небольшой приморский город западнее Перекопского перешейка. Переброску можно было осуществить только своим ходом, обойдя Крымский полуостров. А он ещё был в руках врага.
ПОДГОТОВКА
Задача перед штабом 2-й Новороссийской бригады торпедных катеров стояла труднейшая. Весь радиус действия торпедных катеров был всего 80 миль, около 150 километров. А им, под постоянной угрозой нападения немецкой авиации и кораблей, предстояло пройти почти 1000 километров без возможности зайти в какой-нибудь порт, чтобы отдохнуть, пополнить запасы топлива.
Вначале предполагалось, что с катерами пойдут тральщики и морские охотники, которые могли бы пополнить их запасы топлива. Этот вариант пришлось сразу отвергнуть - идти вместе с этими кораблями торпедные катера не могли - их скорость была слишком мала. И направить их заранее в определенную точку на пути отряда тоже было невозможно, немецкая воздушная разведка сразу бы их обнаружила. Офицеры шатаба долго ломали голову и остановились на следующем: отряд будут сопровождать торпедные катера. Через 80 - 100 миль они передадут часть своего горючего катерам идущим на Скадовск, оставив себе лишь на обратный путь. А катера отряда возьмут столько бензина, сколько смогут поднять за счет торпед и части артиллерийского боезапаса, которые они оставляли на берегу. И все равно, как ни старались - горючего полючалось в обрез даже для штилевой погоды, а ведь катерам предстояло идти через зимнее, неспокойное море, не говоря уже о том, что горючее могло понадобиться и для уклонения от боя - ведь стрелять-то было нечем, катера шли без торпед и почти без боезапаса.
Самой трудной проблемой оказались прием топлива в море и перекачка его из бочек, установленных в торпедных желобах. Выручила матросская смекалка - мичман Павловский разработал систему для перекачки, которая действовала безотказно даже при большой волне.
Штаб Черноморского флота разработал специальный план штурманского и гидрометеорологического обеспечения перехода. На Тендровской косе были установлены три ориентирных знака. Для уточнения места намечалось использовать самолеты, которые сбросят в точно определенное время светящиеся бомбы над мысами Херсонес и Тарханкут. Подводные лодки, действующие западнее Крыма, получили указание сообщать об изменениях погоды в их районах. Штурман бригады Кушнеров установил на флагманском катере пятидюймовый магнитный компас, которым пользуются на больших кораблях.
О том значении, которое придавалось этому пререходу, говорит и то, что за подготовкой внимательно следили и в Наркомате ВМФ, и в Главном морском штабе. В конце февраля на базу торпедных катеров в Геленджик приехали из Москвы начальник оперативного управления Главного морского штаба контр-адмирал Валентин Лукич Богденко и офицер-оператор капитан 3 ранга Иван Митрофанович Филатов. Двое суток они дотошно проверяли подготовку к переходу, и дали высокую оценку работе моряков. Богденко передал указания Народного комиссара ВМФ - при переходе действовать осторожно, при встрече с кораблями противника в бой не ввязываться, а использовать преимущества в скорости и обходить их. Кроме того, командиру бригады Проценко было предложено добраться до Скадовска самолетом. Однако он отказался, ответив, что в такой рискованной операции он должен быть со своими катерами.
К 25 февраля все подготовительные работы были закончены и катера были подготовлены к переходу.
6 МАРТА 1944 ГОДА
Рано утром 6 марта оперативный дежурный штаба флота сообщил, что по донесению подводных лодок погода в районе Евпатории и Тарханкута благоприятная и что за 10 минут до выхода отряда вылетят истребители прикрытия.
В дальний путь отправлялись одиннадцать торпедных и два артиллерийских катера. Флагманским шел TK-85 (командир старший лейтенант Подымахин Матвей Прокофьевич). На катере шли командир бригады капитан 2 ранга Проценко и штурман бригады капитан-лейтенант Кушнеров.
Следом за флагманом ТКА № 85 шли (в том порядке, в каком отряд вышел из Фальшивого Геленджика):
АКА-86 - командир лейтенант Иванов Александр Иосифович, с командиром отряда старшим лейтенантом Шенгуром
АКА-106 - командир лейтенант Котов Нестор Яковлевич, с начальником политотдела бригады Конюшковым
ТК-75 - командир старший лейтенант Степаненко Владимир Александрович
ТК-54 - командир старший лейтенант Прокопов Борис Степанович, с флагманским механиком инженер-капитаном 3 ранга Борисевичем
ТК-115 - командир старший лейтенант Вакулин Михаил Петрович
ТК-105 - командир лейтенант Грибов Яков Павлович, с командиром звена старшим лейтенантом Куракиным
ТК-14 - командир лейтенант Латошинский Борис Адамович, со штурманом бригады старшим лейтенантом Оноприенко и командиром 1-го дивизиона капитаном 3 ранга Местниковым
ТК-104 - командир лейтенант Ксенофонтов Геннадий Иванович, с командиром отряда капитан-лейтенантом Константиновым
ТК-94 - командир младший лейтенант Зинченко Павел Иванович, с командиром отряда капитан-лейтенантом Першиным и механиком отряда Крыловым
ТК-44 - командир старший лейтенант Юрченко Иван Павлович, с замкомандира 1-го дивизиона по политчасти капитаном 3 ранга Головачевым
ТК-24 - командир лейтенант Игошин Василий Иванович
ТК-34 - командир лейтенант Умников Михаил Павлович, с командиром отряда Смирновым
Часть пути с отрядом следовала группа обеспечения - два отряда по шесть торпедных катеров. Возглавляли отряды капитан 3 ранга Довгай и капитан-лейтенант Волчков. С катерами обеспечения шел командующий флотом вице-адмирал Лев Анатольевич Владимирский. «Признаюсь, - писал Владимирский, - была еще одна веская причина для моего выхода с Проценко - очень хотелось в море!» (Спустя несколько дней, за неудачное планирование и проведение набеговой операции кораблей Черноморского флота на побережье Крыма 6 октября 1943 года, Л. А. Владимирский постановлением Государственного комитета обороны был отстранён от должности командующего флотом с понижением в воинском звании до контр-адмирала и назначен командующим эскадрой кораблей Краснознамённого Балтийского флота.)
В 13 часов 49 минут катера отдали швартовы, построились в походный ордер. Погода стояла штилевая, пасмурная, облачность 10 баллов. На небольшой высоте появились два звена истребителей прикрытия, но вскоре из-за низкой облачности и плохой видимости истребители вернулись на аэродром.
Kатера вошли в полосу плотного тумана. Не было видно ни Кавказских гор, ни солнца. Отряд шел со максимальной скоростью - 36 узлов (около 70 км/час). Флагманский штурман не отрывался от компаса и приборов. С флагманского катера непрерывно давали световые сигналы катерам: «Точнее держаться в строю!», «Не отставать!», «Уменьшить дистанции!» Ведь если оторвется катер от строя, найти ему отряд будет трудно, он даже связаться с другими катерами не сможет - выходить в эфир разрешено лишь в исключительных случаях.
Примечательно, что при подготовке к переходу, командир бригады Проценко, ранее служивший на Тихом океане, в числе других вариантов настоял и на произведении расчета перехода в условиях тумана. И хотя в штабе флота заявив, что на Черном море туманы случаются раз в год, отвергли этот вариант, на деле он оказался главным.
Пройдя около 105 миль, катера застопорили ход и легли в дрейф для приема бензина с сопровождающих катеров. Их моряки взяли на себя всю работу по перегрузке топлива, чтобы сберечь силы участников похода. В эти минуты катера представляли собой прекрасную цель для немецких самолетов и кораблей, поэтому моряки благодарили туман, который до этого времени так нещадно ругали. Под покровом тумана они чувствовали себя, как под хорошей броней.
Вместе с катерами-заправщиками на базу пришлось вернуться катерам TK-75 и TK-44 старших лейтенантов Степаненко и Юрченко, у которых барахлили моторы.В 19 часов 50 минут отряд дал ход. Туман несколько уменьшился, но наступала ночь. Катера шли курсом на запад. Наиболее опасные районы - мыс Сарыч и мыс Тарханкут нужно во что бы то ни стало миновать в темное время суток. В этих местах курс проходил очень близко от берега и возможность встречи с немецкими дозорами грозила каждую минуту.
В 01.45, пройдя 200 миль, катера повернули на северо-запад. Ветер усилися до 4–5 баллов. Катера сильно било и заливало водой, но снижать скорость было нельзя. Волны разбросали катера в разные стороны, что было даже лучше - в плотном строю катера могли столкнуться, так как удержать место в такую болтанку было невозможно.
Вскоре катера снова попали в туман. Пришлось включить ходовые огни и прожекторы, направив лучи в сторону соседних катеров - впервые за всю войну шли с такой иллюминацией. Отряд начал растягиваться, приходилось периодически уменьшать скорость, чтобы дать всем подтянуться. Вскоре произошла первая непредвиденная задержка - командир ТК-115 старший лейтенант Вакулин сигнальным прожектором попросил флагманский катер застопорить ход - его катер не мог развивать ход больше 25 узлов. Старые моторы, перенесшие несколько переборок, не выдержали перегрузки. Ждать или идти малой скоростью отряд не мог, и катеру Вакулина в одиночку пришлось возвращаться на базу в Геленджик. Риск был очень велик, но другого выхода не было - неисправный катер связал бы руки всему отряду.
И тут неприятности посыпались одна за другой. Сначала TK-24 лейтенанта Игошина оторвался от строя, но к счастью через несколько минут нашелся. Затем на катере TK-105 лейтенанта Грибова лопнула тяга рулей. Катер потерял управление. Отряд в это время находился на меридиане мыса Сарыч, откуда до занятого немцами берега - рукой подать. Выяснив характер повреждения, экипаж загрустил: на устранение его даже в спокойных условиях, в базе, требовалось не менее полутора-двух часов. Командир бригады принял решение «Через пять минут подготовить катер к затоплению! Документы взять с собой!». Находившийся на ТК-105 командир звена старший лейтенант Куракин упросил комбрига дать 25 минут на ремонт. Порценко скрепя сердце согласился - конечно же, непростительно терять катер из-за поломки. Моряки дружно взялись устранять повреждение и ровно спустя 25 минут катера продолжили путь.
Вскоре катера миновали район Севастополя. Туман рассеялся, волнение моря значительно уменьшилось. Уже более четырнадцати часов моряки бессменно несли боевую вахту. Резервного времени почти не оставалось, но все же командир бригады выделил несколько минут экипажам для отдыха. Отряд застопорил ход. Пошло по линии приказание: «Командирам проверить счисление по флагману! Команде выдать по чарке вина и бортпаек! Стоим шесть-семь минут!»
Ровно через семь минут немного отдохнувшие моряки разбежались по боевым постам. Взревели моторы, и катера легли на новый курс. Скоро - район мыса Тарханкут. Это почувствовали все по усилившимся ударам волн. Катера шли на предельной скорости, чтобы миновать Тарханкут до рассвета, иначе фашисты обнаружили бы отряд. На мысе стояло выское здание маяка, которое немцы использовали как наблюдательный пункт. Рядом - береговая батарея и причал, где базировались скорожевые корабли. Словом, очень опасное место.
Вдруг сигнал: «Катер Игошина оторвался от строя». Вновь вынужденная остановка. Каждый понимает, что потеря времени сейчас грозит гибелью. На поиск Игошина отправили ТК-94 - находившийся на борту катера командир отряда капитан-лейтенант Першин отлично знал район. Першину было приказано найти Игошина и следовать с ним самостоятельно. Минут через шесть послышался шум моторов. Першин и Игошин прошли мимо всей группы.
Занимался рассвет, когда катера прошли меридиан мыса Тарханкут и повернули на северо-восток, в Каркантинский залив. Волны силой 5 баллов так крепко били в нос катеров, что пришлось сбавить ход. И тут на артиллерийском катере № 86 раздались три взрыва, поднявшие небольшие всплески, повалил дым. Никто не сомневался - отряд атакован немецкими самолетами. Но оказалось, что от сильных ударов волн реактивные снаряды самопроизвольно сошли с направляющих, один снаряд взорвался при сходе. Несколько человек получили ранения. Командир бригады приказал полностью разрядить реактивные установки на АКА-86 и АКА-106, а снаряды выбросить за борт. Так отряд лишился своего самого мощного оружия.
С других катеров стали поступать доклады: из сильных волн оборвались стальные крепления и часть бочек из-под горючего смыло волной. То на одном, то на другом катере мотористы устраняли повреждения, непрерывно откачивали воду. На TK-14 лейтенантa Латошинского заглох левый мотор, из-за сильной качки выскочил баллер руля. Все повреждения были исправлены на ходу. Hа моторе ТК-34 разломилось магнето и командир отделения мотористов выдерживая пытку электротоком, руками сжимал магнето, обеспечивая работу мотора. Кроме того, все находившиеся наверху, от командиров до пулеметчиков, промокли насквозь. Дальше идти этим курсом было невозможно - пришлось немного отвeрнуть.
О силе стихии говорит тот факт, что быстроходные катера за два часа преодoлели всего 14 миль, хотя моторы работали на предельных оборотах.
К 13.00 измученные суточным переходом катера вышли к Тендровской косе, пройдя более 400 миль. Застопорили ход, ожидая отставшие катера. Личному составу разрешили покурить. Но люди настолько устали, что многие не смогли для этого пройти к носовой мачте. Больше всего досталось командиру флагманского катера старшему лейтенанту Подымахину. Он наотрез отказался от подмены, а когда миновало напряжение, повис на штурвале и заснул. Через две-три минуты отставшие катера подтянулись. Подымахин, услышав команду, снова вцепился в штурвал.
В маленький порт Скадовск отряд входил уже в сумерках. Командир Очаковской военно-морской базы контр-адмирал Вдовиченко и начальник штаба капитан 2 ранга Сидельников, осматривая каждый швартующийся катер, только качали головами. На причалах катера встречала целая толпа - матросы, старшины и офицеры, прибывшие в Скадовск сухопутным и воздушным путём, летчики с находившегося неподалеку аэродрома. Встречавшие дружно бросились помогать ошвартовывать катера, сойти уставшим и промокшим людям на берег, переодеться. Угощали папиросами, свертывали самокрутки, пытаясь, чем можно, выразить свои самые добрые чувства.
Из воспоминаний командира бригады Проценко:
Запомнилась картина: на причале лежат матросы в мокрой походной одежде. Спят. Можно сказать, сон сразил на ходу. И не мудрено. Ведь больше суток продолжался поход. Пожалуй, равных ему еще не было за всю историю существования торпедных катеров. Выдержать такое напряжение могли только люди крепкие телом и духом. Какая силища таится в наших ребятах!
Вскоре на связь вышел катер ТК-94. Першин доложил: Игошин оторвался от него. Искал-искал - не нашел. Топлива оставалось в обрез, дальше искать пропавший катер Першин не мог и направился в Скадовск. Ночью он подошел к Скадовску, но в темноте войти в порт не решился и бросил якорь на рейде.
Уже после освобождения Крыма стало известно, что ТК-24 погиб в неравном бою с кораблями противника. Но подвиг экипажа ТК-24 заслуживает отдельной темы. Подробно о последнем бое ТК-24 и судьбе его экипажа можно прочитать в теме по ссылке:
http://sovietmedals.ucoz.com/forum/69-73-1
7 марта в Скадовск прибыли ТК-14, 34, 54, 94, 104, 85, 105, АКА-86, 106. За участие в переходе экипажи всех девяти катеров были представлены к наградам.
Более подробно по ссылке : http://sovietmedals.ucoz.com/forum/69-71-1
