Прокуратура Российской Империи

[Ingwar]

Кабинет Министра юстиции Российской Империи кон.XIX - нач.XX в.в.











Мало, кто сейчас знает, что первая и одновременно последняя официальная «резиденция» Генерал-прокурора - Министра юстиции Российской Империи после подписания 8 сентября 1802 года Императором Александром I Манифеста, учреждавшего новые высшие органы государственной власти России, располагалась вплоть до 1917 года именно в Санкт-Петербурге, в бывшем особняке Шувалова И.И., в казенном здании, что на углу современных Итальянской и Малой Садовой улиц, - в доме №1/25 по Малой Садовой улице (1887-1918 гг. – Екатерининская улица).
В настоящее время в данном здании располагается Комитет по здравоохранению Правительства Санкт-Петербурга; кабинет председателя Комитета – бывший кабинет Генерал-прокурора Российской Империи.
При этом прошлое этого здания еще до 1802 года уже было непосредственно связано с деятельностью Генерал-прокуроров России. Здесь в Екатерининские времена жил и работал один из самых влиятельных из всех Генерал-прокуроров России - князь Вяземский А.А.
Первым Генерал-прокурором – Министром юстиции Российской Империи, работавшим в этом здании в период с 1802 по 1803 гг., был Гаврила Романович Державин.
Мы и сейчас можем практически в том же архитектурно неизменном виде увидеть это здание в историческом центре Санкт-Петербурга. Но, к сожалению, о его прокурорском историческом прошлом нет официального государственного либо ведомственного обелиска…
В стенах этого дома не только работали, но и жили в то время прокуроры – здесь располагались казенные квартиры самого Генерал-прокурора, а также его товарищей и высших чиновников российской прокуратуры.
В череде сменявшихся временем лиц, которые стояли во главе Министерства юстиции и системы органов прокуратуры Российской Империи, когда-то работавших на благо Отечества в этом скромном здании, были:
- Иван Иванович Дмитриев - известный государственный деятель, поэт и баснописец;
- Дмитрий Прокопьевич Трощинский - родственник писателя Гоголя Н.В.;
- Дмитрий Васильевич Дашков – при котором была завершена монументальная работа по кодификации законодательства Российской Империи и при его непосредственном участии в Петербурге открыто Императорское училище правоведения, он же известный литератор, близкий друг великого русского поэта Пушкина А.С.;
- Дмитрий Николаевич Замятин – под руководством которого была разработана и внедрена Судебная реформа в Российской Империи 1864 года;
- граф Дмитрий Николаевич Блудов – как и Д.В.Дашков, член знаменитого литературного кружка «Арзамас», в состав которого входили многие поэты и писатели той эпохи, в т.ч. А.С. Пушкин;
- граф Виктор Никитич Панин - известный российский историк, дед знаменитой российской благотворительницы Софьи Паниной;
- Дмитрий Николаевич Набоков – выдающийся юрист и «истинный Законник», отец известного российского криминалиста и политического деятеля, лидера Конституционно-демократической партии (партии Кадетов) и автора ряда научных работ в области уголовного права Набокова В.Д., он же дед известного русско-американского писателя Набокова В.В. Его известные слова при вступлении в должность Генерал-прокурора: «Если для всех граждан, то для министра юстиции в особенности, Закон, пока он существует и не отменен, должен быть свят».
Среди других не менее известных личностей – Министров юстиции – Генерал-прокуроров Российской Империи, работавших в этом небольшом особняке, обязательно вспомним и назовем: князя Петра Васильевича Лопухина (1803-1810), князя Дмитрия Ивановича Лобанова-Ростовского (1817-1827), князя Алексея Алексеевича Долгорукова (1827-1829), князя Сергея Николаевича Урусова (1867), графа Константина Ивановича Палена (1867-1878), Николая Авксентьевича Манассеина (1885-1894), Николая Валериановича Муравьева (1894-1905), Сергея Сергеевича Манухина (1905), Михаила Григорьевича Акимова (1905-1906), Ивана Григорьевича Щегловитова (1906-1915), Александра Алексеевича Хвостова (1915-1916), Александра Александровича Макарова (1916).
Последним Министром юстиции - Генерал-прокурором Российской Империи, работавшим в этом доме, был Николай Александрович Добровольский (1916-1917).

[Ingwar]

Одновременно, из числа сотрудников Министерства юстиции, работавших в стенах указанного выше дома, обязательно вспомним также и имена:
- выдающегося юриста и общественного деятеля, прокурора Санкт-Петербургского окружного суда Анатолия Федоровича Кони - некоторое время он не только работал, но и жил в этом министерском доме;
- выпускника Императорского Училища Правоведения Петра Ильича Чайковского - великого русского композитора; он был по профессии именно юрист, получил чин титулярного советника и работал в Министерстве юстиции; вполне возможно, что он писал свои всемирно известные музыкальные произведения в том числе и в этом здании.

[Ingwar]

[Ingwar]

Форма прокуроров того периода:

[Ingwar]

[FELIKS]

Одновременно, из числа сотрудников Министерства юстиции, работавших в стенах указанного выше дома, обязательно вспомним также и имена:
- выдающегося юриста и общественного деятеля, прокурора Санкт-Петербургского окружного суда Анатолия Федоровича Кони - некоторое время он не только работал, но и жил в этом министерском доме;

Хрестоматийный портрет Кони, из коллекции...

[Ingwar]

[Ingwar]

- Кони Анатолий Федорович (1844-1927 г.ж.): в должности прокурора Санкт-Петербургского окружного суда с 20.05.1871 до 17.07.1875 гг. Родился в Санкт-Петербурге в семье известного литературного и театрального деятеля Кони Ф.А. Начав обучение на математическом факультете Петербургского университета, на втором курсе перевелся на юридический факультет Московского университета, в 1865 г. получил высшее юридическое образование со степенью «кандидат права». Ему прочили успешную научную карьеру и предлагали остаться на кафедре уголовного права в университете, но он выбрал практическое судебное поприще, начав свою деятельность с помощника секретаря Петербургской судебной палаты.
Затем, в период 1867-1870 гг. он успешно работал секретарем прокурора Московской судебной палаты, товарищем (помощником) прокуроров окружных судов в Сумах, Харькове, Санкт-Петербурге, Самаре и Казани, и уже в двадцатисемилетнем возрасте (1871) становится прокурором столичного (Петербургского) окружного суда, а в 1875 г. вице-директором и в 1877 г. - Директором департамента Министерства юстиции, в 1878 году - Председателем Петербургского окружного суда. Будучи председателем суда, он связал свое имя с одним из самых громких и известных судебных процессов 70-х годов XIX века, - процессом над Верой Засулич. Несмотря на требования самых высших политических кругов, в первую очередь самого Императора Александра II, о вынесении обвинительного приговора, Кони А.Ф. не только не согласился на сделку с совестью и законом, но и отстоял независимость своих взглядов и реабилитирующее решение суда присяжных.
И именно благодаря выдающимся талантам карьера Кони на этом судебном процессе не закончилась, а напротив далее он назначается и работает уже на одной из высших прокурорских должностей того времени - обер-прокурором уголовного кассационного департамента Правительствующего Сената, становится сенатором и членом Государственного совета Российской Империи.
Одновременно за научный вклад не только по линии юриспруденции, но и литературы ему были присвоены звания Почётный академик Императорской Санкт-Петербургской Академии Наук по разряду изящной словесности, Профессора Петроградского университета, Доктора уголовного права Харьковского университета.
Действительный тайный советник. Награжден орденами: Белого орла, Александра Невского, Святой Анны I степени, Святого Станислава I и II степеней, Святого Владимира II, III и IV степеней, рядом высоких наград Академии наук.
После революции 1917 года, несмотря на ряд проведенных в отношении него проверок ВЧК с задержанием, обысками и конфискацией, остался на Родине и не был репрессирован, продолжил работать в Петроградском университете на кафедре уголовного права и был вновь избран профессором, в 1926 году вышел на заслуженную пенсию.
Известнейший российский юрист, государственный и общественный деятель, литератор.
Кони А.Ф. – одна из самых ярких и великих личностей в истории российской прокуратуры и юриспруденции в целом, он относится к той редкой категории прокуроров конца XIX – начала XX веков, которые самоотверженно служили Отечеству и Закону. На протяжении XX-XXI вв. на основе его судебных речей и многочисленных изданных им научных трудов по юриспруденции училось и продолжает учиться уже не одно поколение российских юристов. О нем написано очень много научных трудов, пожалуй самое большее по числу, когда-либо посвященных юристу.
Скончался Кони А.Ф. 17 сентября 1927 года, был похоронен сначала на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры, в 1930-е годы его прах перенесли на Литераторские мостки Волкова кладбища в родном городе Ленинграде (Санкт-Петербурге).

«Я прожил жизнь так, что мне не за что краснеть. Я любил свой народ, свою страну, служил им, как мог и умел… Я много боролся за свой народ, за то, во что верил…» (А.Ф. Кони)

[Ingwar]

Дело прокуратуры Петроградской судебной палаты (секретное)):

[Ingwar]

[Ingwar]

[Ingwar]

[Ingwar]

[Ingwar]

[Ingwar]

Императором Александром I 8 сентября 1802 года был издан Манифест «Об учреждении министерств», которым вводилась министерская система управления государством. В том числе было образовано Министерство юстиции, куда входила прокуратура и судебная система. Роль прокуроров принципиально стала меняться. После учреждения министерств так называемая «общенадзорная» функция прокурора - надзора за соблюдением законов в Сенате и органах власти, была постепенно сведена до минимума, но одновременно усилен прокурорский надзор за уголовным преследованием и правосудием, существенно возросла роль прокурора в суде. Это происходило и в связи с тем, что и сам Сенат после создания министерств стал утрачивать административные и политические полномочия, также все более превращаясь в судебно-надзорный орган.
В тот же день, 8 сентября 1802 года, Императорским Указом был назначен и первый Российский Министр юстиции – Генерал-прокурор Российской Империи Гаврила Романович Державин (1743–1816 г.ж.) - известный не только государственный деятель, но и русский поэт эпохи Просвещения.
Вступив в должность, Державин издал Правила («Учреждения») внутреннего распорядка в Департаменте Министерства юстиции» и Циркулярный ордер, направленный губернским прокурорам.
Как известно, Державин принимал активное участие в усмирении восстания Пугачева, а потому безусловно знал, что такое «русский бунт, бессмысленный и беспощадный», и понимал, что в государственных интересах важно не доводить дело до вооруженных народных выступлений, и требовал от своих подчиненных «блюсти закон» на местах во имя общего блага.

[Ingwar]

Прокуроры в губерниях и на местах в течение первой половины XIX века еще продолжали сохранять свою структуру и исполнять прежние основные функции.
Основываясь на Учреждении для управления губерний и законах от 8 сентября 1802 года, Державин свел новую Инструкцию для местного надзора к семи главным положениям. В том числе, в своем Ордере к прежним ведомостям (полномочиям), представляемым губернскими прокурорами в частности в Петербурге (о числе решенных и нерешенных дел и о "колодниках"), он прибавил подробные ведомости по делам о должностных и общеуголовных преступлениях. В ведомостях о "колодниках" должны были уточняться сведения о режиме их содержания и состоянии тюрем. Прокуроры должны были докладывать: «имеют ли тюрьмы необходимые к человеческой жизни выгоды, как-то - теплоту, сухость и свежий воздух, не изнуряются ли заключенные какими тяжкими сверх меры работами и прочее». Ордер отдельно возлагал на прокуроров и надзор за следствием, как особую для прокуроров сферу контроля (надзора). Прокуроры должны были наблюдать - «не происходит ли где кому пристрастных допросов, бесчеловечных истязаний и притеснений всякого рода», одновременно бороться с сокрытием преступлений и послаблениями преступникам. В надзоре по делам гражданским главное внимание прокуроров должно было быть сосредоточено на соблюдении подсудности и пресечении «всякого рода притеснений и волокит».
Пройдя путь от рядового Преображенского полка до Генерал-прокурора Российской Империи, Державин Г.Р. о своей прокурорской работе бесспорно с гордостью писал, что он совместно с подчиненными ему прокурорами отправлял службу «со всем усердием, честностью, всевозможным прилежанием и бескорыстием», и всегда шел «по стезе правды и законов, несмотря ни на какие сильные лица и противные против него партии, ... держась сильно справедливости, не отступая от нее ни на черту, даже в угодность самого Императора». В результате такого честного служения у Державина, соответственно, возникали конфликты и столкновения с особами, приближенными к Императору. Со слов самого Державина: «он скоро пришел у Императора в остуду, а у министров во вражду». В должности Генерал-прокурора Российской Империи он прослужил только один год, отправлен в отставку в чине действительного тайного советника 8 октября 1803 года с последними словами Императора: «Ты слишком ревностно служишь…».
1 февраля 1819 ода Императором Александром I было Высочайше утверждено Положение о комитете министров, где в том числе отмечалось: «Польза службы требует, дабы прокурор, как блюститель за точным исполнением законов, и как чиновник, ни в чем губернатору не подчиненный, никогда с ним с тесной дружественной связи не был, ибо в сем последнем случае верховное Правительство ни через кого уже по обязанности ни о каких беспорядках в губернии и узнавать не будет иметь способа».
Так, впервые в России был уже законодательно закреплен принцип независимости прокуроров от органов власти, а также обязательной прокурорской беспристрастности по службе или, как модно сейчас говорить, введен запрет на «конфликт интересов» по государственной службе. Прокуроры подчинялись только Генерал-прокурору Империи, которым только и могли быть привлечены к ответственности.
Изданный 28 сентября 1828 года при следующем Императоре Николае I Указ Правительствующего Сената гласил: «Губернские прокуроры, на основании узаконений, везде смотрят и бдение имеют, дабы в губерниях ничего противного закону и общей пользе не происходило».
Примечательным в части задач прокурорского надзора за соблюдением прав заключенных под стражу является содержание Циркуляра, изданного в 1839 году Генерал-прокурором Блудовым Дмитрием Николаевичем (1785-1864 г.ж.): «Замечено, что в тюрьмы помещаются иногда арестанты без должного внимания к их возрасту и степени преступления. В отвращение зла, от сего произойти могущего, строжайше предписываю всем губернским, областным и прочим прокурорам всемерно наблюдать в губернских городах лично, а в уезде через уездных стряпчих, чтобы предписанные правила размещения арестантов были исполнены в точности, под опасением за отступление от оных взыскания с виновных по всей строгости законов».

[Ingwar]

В этот же период была завершена работа по подготовке Полного собрания законов Российской Империи (56 томов) и Свода законов (15 томов).
Как говорил известный государственный деятель того времени М.М. Сперанский, под руководством которого и проводилась данная глобальная работа по кодификации законодательства, - «ни одно государство Европы не могло похвастаться столь определенным и ярким законодательным творением».

[Ingwar]

Кроме того, 5 декабря 1835 года в Петербурге произошло еще одно очень важное, историческое для Российской Юстиции в целом событие – в этот день было торжественно открыто Императорское Училище Правоведения, первое высшее учебное заведение, специализирующееся на юриспруденции, многие выпускники которого вскоре стали выдающимися российскими юристами, прокурорами, судьями, адвокатами.







Училище было создано по инициативе племянника Императора - принца П.Г. Ольденбургского, при активном участии известного российского государственного деятеля, реформатора того времени Сперанского М.М, с целью воспитания юридически компетентных кадров для административной и судебной деятельности. Училище было привилегированным закрытым учебным заведением. В него принимались лишь до 100 студентов в год, исключительно из потомственных дворян, в возрасте от 12 до 17 лет. Находилось оно в ведомстве Министерства юстиции. Размещалось в здании по адресу: Санкт-Петербург, набережная реки Фонтанки, дом №6, где сейчас работает Ленинградский областной суд.
Здесь можно сделать «лирически-историческое» отступление и вспомнить стихотворение из далекого советского детства о «чижике-пыжике», который на Фонтанке что-то мыл. Так вот, происхождением своим оно обязано именно этому училищу, а вовсе не птичке, миниатюрный памятник которой уже в современное время размещен под одним из мостов на реке Фонтанке в этом районе. Учащиеся Императорского Училища Правоведения носили особую форму - мундиры жёлто-зелёного цвета, фуражки с желтым околышем и пыжиковые шапки в зимнее время. Гвардейские столичные офицеры и учащиеся военных училищ, подначивая излишне гордых, «надутых» юных правоведов «из гражданских», одетых в дорогие мундиры военного образца, особенно тех, кто «хорошо отметил» сдачу экзаменов и отдыхал на набережной реки Фонтанки, называли их «чижиками-пыжиками».

[Ingwar]

Еще фото формы и прокуроров периода РИ:

[Ingwar]

несмотря на существенные законодательные реформы, период царствования Александра I и Николая I, историки характеризуют для органов прокуратуры России – как время застоя и глубокой бюрократизации, и связывают это напрямую с чрезмерным расширением надзорных полномочий прокуроров, эффективно и добросовестно исполнять которые объективно было уже невозможно. Все это требовало очередных преобразований.
Император России Александр II активно продолжил правовую реформу Российской Империи, в том числе и переустройство судебной системы.
В 1862 году Император утвердил «Основные положения о прокуратуре», в которых четко определялось государственное назначение прокурорского надзора – «наблюдение за точным и единообразным исполнением законов в Российской Империи»; более точно определялись принципы, функции и задачи прокуратуры. К их числу были отнесены: единство и централизация системы органов прокуратуры, с подчиненностью нижестоящих прокуроров вышестоящим; верховенство надзора в Империи в лице Генерал-прокурора; осуществление прокурорами своих полномочий от имени всей системы; несменяемость прокуроров и их независимость от «местных влияний» и властей при принятии любого решения. Генерал-прокурор и губернские прокуроры назначались и освобождались от должности рескриптом самого Императора России. На прокурорскую должность мог быть назначен только дворянин.
Вместе с тем, этими Положениями были введены и новые дополнительные ограничения функций так называемого «общего» надзора прокуратуры. Основной задачей прокурорского надзора, согласно концепции судебной реформы, должен был стать надзор за единообразным и точным соблюдением закона органами следствия, судом и при исполнении наказаний на всех стадиях уголовного процесса. Именно данная реформа ввела новую обязательную функцию для прокуратуры – поддержание государственного обвинения в суде, которую ранее скорее в качестве лишь надзорного органа, а не обвинителя исполняли стряпчие, которые «просматривали» судебные решения и приговоры. Круг же «гражданских» судебных дел с участием прокуроров был ограничен делами только государственной казны, а также лиц, безвестно отсутствующих либо находящихся под опекой, и других, нуждающихся в особой государственной защите.
Принятый и утвержденный 20 ноября 1864 г. Свод законов о суде (Судебные уставы) имел колоссальное значение для судопроизводства в целом, для органов прокуратуры в первую очередь.
Как писал А.Ф.Кони: «судебные установления вошли клином в устарелый слой прежних губернских учреждений, окаменелых в том положении, которое было начертано еще при Екатерине II».
Кроме того, «юридическая территория» Российской Империи была разделена на судебные округа (к началу ХХ века их насчитывалось 14).
Так, в состав Санкт-Петербургского (после 1914 г. – Петроградского) судебного округа вошли: Санкт-Петербургская (Петроградская), Псковская, Новгородская, Витебская, Лифляндская, Курляндская, Эстляндская и Олонецкая губернии, где были созданы губернские окружные суды.
Изменялась и структура системы прокуратуры в целом – на смену губернских прокуроров должны были придти прокуроры судов.
Одновременно, в период 1860-1870 гг. создается совершенно новый для судебной системы России институт судебных следователей. Следствие было отделено от полиции, создано при суде и в помощь суду, но поднадзорно и административно подотчетно прокурорам при окружных судах и палатах.
На вершине прокурорской системы также находился Генерал-прокурор, который одновременно являлся и Министром юстиции. Ему подчинялась обер-прокуратура Сената и прокуроры судебных палат. Последние осуществляли надзор за высшей судебной инстанцией в округах - судебной палатой. Судебная палата контролировала деятельность окружных судов в губерниях; соответствующий надзор в окружных судах осуществляли подчиненные прокурору судебной палаты - прокуроры окружных судов в губерниях и прокурорские товарищи, заменившие собой губернских и уездных стряпчих.
Прокуроры были окончательно выведены из состава и помещений губернских правлений (присутственных мест), включены в структуру судебной системы – но на независимой основе. Все прокуроры и их товарищи назначались на должности лично Императором по представлению Министра юстиции – Генерал-прокурора. Для назначения на должности прокурора, кроме происхождения, устанавливался уже обязательный образовательный ценз и ценз опыта работы по специальности.

[Ingwar]

Прокуроры Петербургского окружного суда и зал окружного суда:

[Ingwar]

Генерал-прокурор Замятин Дмитрий Николаевич (1805-1881 г.ж.) в 1864 г. ввел обязательность непосредственного приема всеми прокурорами граждан – «просителей», которых принимал и лично сам

[Ingwar]

В 1895 году Генерал-прокурор Муравьев Николай Валерианович (1850-1908 г.ж.) в силу значительного числа постоянно выявляемых прокурорами нарушений в местах заключения добился присоединения к Министерству юстиции - прокуратуре и Главного тюремного управления, до того находившегося в ведении Министерства внутренних дел.
В 1896 году он же издает «Наказ чинам прокурорского надзора судебных палат и окружных судов», в котором подробно регламентирует основные права и обязанности прокуроров, инструкции по их исполнению. Позднее Муравьев Н.В. издал первый для российской прокуратуры научно-практический труд, посвященный теории и практике прокурорского надзора в России, – «Прокурорский надзор в его устройстве и деятельности».
Известные слова Генерал-прокурора Муравьева Н.В., которые не потеряли актуальность и сейчас, и не потеряют для нас – прокуроров никогда: «…Великое дело правосудия требует, кроме специальных познаний и опытности, еще ревностного и сознательного ему служения, которое, в свою очередь, немыслимо без ясного и чуткого разумения, крепкой воли, развитого чувства правды, твердых принципов и стойких убеждений».

[Ingwar]

Несомненно, что судебные реформы периода царствования Императоров Российской Империи Александра I и Александра II явились исторически необходимыми и прогрессивными, сыграли положительную роль в развитии Российского государства в целом, в закладке демократических основ и последующих тенденций в российском обществе того времени: рассмотрение дел в судах должно было осуществляться на принципах гласности, состязательности, впервые в России был введен и стал достаточно активно работать суд присяжных.
Однако, с одной стороны данная реформа осуществлялась весьма медленно и завершилась лишь к началу ХХ века, то есть фактически в предреволюционный период. Кроме того, данной реформой существенно ограничивался прокурорский надзор за соблюдением законов органами власти, суть надзора больше сводилась к контролю за следствием и дознание, к поддержанию обвинения в суде.
Прокуроры в период возрастания революционной активности превращались в специализированный правительственный орган по борьбе с преступностью. Сочетание руководящей, надзорной и обвинительной функции превращало прокурора в «хозяина» в уголовном процессе. Руководящая роль прокурора в уголовном процессе закреплялась в Уставе уголовного судопроизводства, которым следователям и дознанию предписывалось выполнять все законные требования прокурора или его товарища, с обязательным документальным подтверждением и закреплением в протоколах, какие именно меры были приняты по требованию прокуратуры. По окончанию расследования следствие направляло дела прокурору для предания обвиняемого суду на основании последующего прокурорского заключения (обвинительного акта). Но на этой же стадии прокурор мог потребовать дополнения следствия или прекращения дела.
При этом, следователи при судах назначались на должности и переводились также только по представлению прокуроров окружных судов.
Для борьбы с особо опасными государственными преступлениями Военно-судебным уставом 1867 года была создана система Военной прокуратуры (т.о., в 2023 году органам Военной прокуратуры РФ, как неотъемлемой части Прокуратуры России, но с особыми функциями и статусом, исполнилось 155 лет).

В результате данных судебных реформ институт губернских прокуроров завершил свою историю, проработав в Российской Империи свыше 130 лет - до конца 60-х – начала 70-х годов ХIХ века.
Многие известные представители юридической практики и науки того времени выступали против такого ограничения «общенадзорных» функций российской прокуратуры.
В частности, об этом высказывался и А.Ф.Кони, который образно отметил: «В торопливом осуществлении страстного желания поскорее расчистить для новых насаждений место, поросшее древним бурьяном и полусгнившими деревьями, был срублен вековой дуб, стоявший на страже целого леса».
Но в то же время он же так охарактеризовал задачу установления в России института государственного обвинения в прокуратуре: «Надо было создать должностное лицо, несущее новые, необычные обязанности и действующее не в тиши «присутственных мест», а в обстановке публичного столкновения и обмена убежденных взглядов, и действующего притом неведомым дотоле орудием - словом».

[Ingwar]

После Февральской революции Министерство юстиции России 2 марта 1917 г. возглавил член Временного Правительства, впоследствии его глава - Александр Федорович Керенский, он же первый Генерал-прокурор революционной России. Его первым исторически и «печально» известным циркуляром, возможно изданным также именно в этом здании, стало Указание от 6 марта 1917 года всем прокурорам судебных палат и окружных судов о немедленном непосредственном и под личную ответственность освобождении всех задержанных полицией и уже заключенных под стражу подследственных и в тюрьмы осужденных по политическим и религиозным преступлениям любых категорий, с обязательной передачей лично прокурорами непосредственно каждому освобождаемому «революционного приветствия» от его (Керенского) имени. В результате на свободу вышло свыше 90 тысяч заключенных. И это были не только революционная интеллигенция, но и революционеры-террористы, их пособники. А попросту большинство из освобожденных были бандиты, убийцы и воры с богатым рецидивным опытом

[Ingwar]

Необходимо при этом напомнить, что «общак» или партийная касса, «крыши» ради их пополнения, «экспроприация экспроприированного» или банальное вымогательство и рэкет возникли и были «обкатаны» на криминальной практике в России не в лихие 90-е XX века и придуманы вовсе не воровским современным миром. Достаточно поднять и изучить существующие материалы о явно криминальных способах добычи денег революционным движением конца XIX – начала ХХ вв.. К примеру, сейчас уже не секрет, что известным бандитским авторитетом по кличке «Рябой» на Кавказе являлся в свое время Иосиф Джугашвили (Сталин), известные руководители коммунистической партии имели «достойное» криминальное прошлое, связанное с организованной корыстно-насильственной преступностью.
И эта мартовская «амнистия» 1917 года произошла в условиях нахождения России в состоянии неоконченной войны, свергнутой власти, массового дезертирства обстрелянного и вооруженного контингента российских войск, разрушения государственности, массового увольнения и гонения тех, кто служил прежнему режиму, в том числе из правоохранительных органов, разрушеной экономики. Результат - «криминальная революция».
В Петрограде в первые же дни после освобождения «политических» заключенных были сожжены здание окружного суда и ряд полицейских учреждений вместе со всеми архивами уголовных дел. Объективно понятна целеустремленность освобожденного «справедливого гнева». Сама за себя говорит и отмеченная динамика преступности в 1917 году в Петрограде: апреле произошло 190 краж, в августе - 1277. Наибольшее число преступлений приходилось на центральные районы города. Уголовники и дезертиры открыто и самовольно занимали гостиницы и рестораны, превращая их в свои укреплённые базы и штабы.












Ни от этих ли революционеров уже в октябре 1917 года в женском обличии уходил сам г-н Керенский…
В период марта-октября 1917 года прокуроры – министры юстиции временного правительства России сменяли друг друга достаточно «оперативно»: Переверзев П.Н., Ефремов Н.И., Зарудный А.С. и последний Генерал-прокурор временного правительства России Малянтович П.Н. Биография каждого из них в последствии сложилась по разному, но в основном окончилась трагически.

[Ingwar]

Что касается исторического здания Санкт-Петербургского окружного суда:
- Местом службы прокуроров Санкт-Петербургского окружного суда с 70-х годов XIX века до февраля 1917 года был адрес, который органы государственной безопасности Санкт-Петербурга считают «исторически своим родным» - это дом №4 на Литейном проспекте. Здание по этому адресу с 1865 по февраль 1917 гг. принадлежало Санкт-Петербургскому Окружному суду, где, в том числе, трудились и окружные прокуроры и прокуроры судебной палаты. В декабре 1912 года здесь же был открыт первый в России Петербургский Кабинет научно-судебной экспертизы при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты. Здесь располагалась и предварительная тюрьма (СИЗО), входившая в то время в ведомство Генерал-прокурора – Министра юстиции Российской Империи.
Он и сгорел в пламени первой русской амнистии. Поджог здания совершен в полдень 27 февраля и горело оно до 2 марта.















На месте бывшего Окружного суда уже в период 1931-32 гг. по инициативе первого секретаря Ленинградского губернского комитета (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б) Кирова С.М. было возведено административное здание, предназначенное для нужд Ленинградского ОГПУ-НКВД со следственным изолятором, размещавшееся до этого на Гороховой улице (ул.Гороховая, 2/ Адмиралтейский пр., 6). Именно здесь в период 1934-1953 гг. содержались в самых бесчеловечных условиях политзаключенные, в том числе по «категории I», в которую входили и прокуроры…
В настоящее время это здание Управления ФСБ России по г.Санкт-Петербургу и Ленинградской области с благоустроенным изолятором центрального подчинения ФСИН России.

[Ingwar]

Ликвидация системы Российской юстиции и органов прокуратуры, как и слом всей отечественной правовой системы, складывавшейся в России веками, произошли сразу же после октябрьской революции 1917 г.
В новую послереволюционную эпоху советская Россия вступила без законов, прокуроров и суда. На смену им пришел революционный трибунал, который руководствовался не законом, а революционной целесообразностью. Декретом о суде №1, принятым Советом народных комиссаров от 22 ноября 1917 года (опубликован 24 ноября), были упразднены суды, институты судебных следователей, прокурорского надзора, а также институт присяжных и частной адвокатуры.
Но это была уже другая история...

[Ingwar]

В личном кабинете коллега задает вопрос: "Почему историю прокуратуры Российской Империи я начал от манифеста Императора Александра I от 8 сентября 1802 года?"

Ответ: История прокуратуры берет свое начало конечно же от периода царствования Императора Петра I. Но фотографий, да и документов у меня за период 1722-1802 гг к сожалению нет, но История есть,и тогда по просьбам интересующихся продолжу:

[Ingwar]

12 января 1722 года в соответствии с Именным Высочайшим Указом Императора Петра I Правительствующему Сенату была учреждена Российская прокуратура – «Надлежит быть при Сенате Генерал-прокурору и Обер-прокурору, а также во всякой Коллегии по прокурору, которые должны будут рапортовать Генерал-прокурору».
При создании прокуратуры Петром I перед ней ставилась основная задача «уничтожить или ослабить зло, проистекающее из беспорядков в делах, неправосудия, взяточничества и беззакония».
***Для исторической точности отметим, что в пересчете на современный календарь Днем прокуратуры России правильнее было бы считать не 12 января (это дата по летоисчислению Петровского времени), а 25 января.
Уже 18 января 1722 года отдельным Указом Император Петр I учредил прокуратуру при шести надворных судах на местах, в первую очередь - в Москве и Санкт-Петербурге.
Согласно данному Указу также предписывалось дела о ложных доношениях фискалов направлять Генерал-прокурору, прямо регламентировалась обязанность последнего осуществлять проверку, а затем представлять в Сенат особо важные фискальские доношения. В случае же, если такое доношение оказывалось “непотребным” (не подтверждалось), Генерал-прокурор мог наложить взыскание и на самого фискала.
Вывод - вопреки существующему, «расхожему» мнению, прокуроры российские не «потомки» и не «профессиональные родственники» фискалов. Фискальная служба являлась службой сугубо тайной, поэтому она была весьма непопулярной в общественном мнении, слабо влияла на создание обстановки законности и правопорядка. К тому же фискалы всех рангов не получали материального обеспечения от казны, а существовали за счет "собственных кормовых" (имели, как говорят сегодня, свой процент от возвращенного в казну), а это вело больше к поборам, взяточничеству и иным злоупотреблениям.
В отличии от тайной, доносительной и скорее финансовой службы фискалов, которая при этом временно, но еще сохранялась, прокуроры должны были осуществлять гласный надзор за исполнением законов – «Сей чин, яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет».
Согласно Указам Петра I, прокуратура должна стоять на страже интересов не только государя, государства и церкви, но и граждан. Создавая прокуратуру, возлагая на Генерал-прокурора надзор за соблюдением интересов государства и исполнением законов, Петр I говорил и о защите интересов людей, об охране их прав, предоставленных законом. Поэтому не случайно уже 17 апреля 1722 года он издает Указ «О хранении прав гражданских», в котором, в частности, говорилось: «Понеже ничто так по управлению государством есть, как крепкое хранение прав гражданских, понеже всуе законы писать, когда их не хранить, или ими играть как в карты, прибирая масть к масти: кто сей наш Указ преступит под какой отговоркою: тот, яко нарушитель прав государственных и противник власти, казнен будет смерти, без всякие пощады. И чтоб никто не надеялся ни на какие свои заслуги, ежели в вину попадет». Защиту и охрану прав гражданских, Петр I, наряду с другими важными государственными задачами, возлагал именно на прокуратуру, как орган высшего надзора за соблюдением исполнения законов.
Прокуроры должны были стать одновременно беспристрастными взыскателями и карающим мечом для виновных, в том числе для «власть имущих» и иных контролеров, правоохранителей, а также защитниками невиновных и потерпевших, независимо от материального либо иного положения, отвечая за закон и порядок во всем государстве непосредственно и только перед Императором. Отсюда вероятно у нас, прокуроров, на современной символике не только щит, но и целых два меча в отличие от иных правоохранительных органов – защита, справедливое возмездие за нарушение Закона и борьба с произволом.
Ранее уже созданные в России генерал-полицмейстеры, следственная канцелярия, фискалы и юстиц-коллегия не оправдали доверия и надежд Императора Петра I – мздоимство и казнокрадство, неисполнение императорских указов, произвол продолжали процветать в молодой, еще только становящейся на ноги Империи. И Петр I, всеми силами стремящийся побороть это зло, ведущий страну к политической централизации, обратился к опыту Европы, где уже действовала система прокуратуры, но создал он российскую прокуратуру по своему разумению.
Прокурор, как утверждал русский историк В.И. Веретенников, согласно мнению Петра I и по аналогии с Французской судебной системой должен был являться в точном и полном смысле «глазами» монарха, посредством которых он мог следить за правильностью работы всего государственного механизма.
По мнению С.М. Казанцева, в России был создан институт надзора, который, хотя и получил французское название, однако не был тождественен образу и подобию прокуратуры Франции, а явился результатом творчества самого Императора Петра I и включал в себя одновременно элементы французской прокуратуры, шведских омбудсменов, немецких фискалов и чисто русские «изобретения».

*** Историческое примечание: Королевский прокурор (франц. procureur от лат. procuro - забочусь, руковожу), как государственный чиновник, появляется в средневековой Франции. Во времена правления короля Филиппа ІV «Красивого» в 1302 г. впервые определяется законом положение королевских прокуроров в судах. Как полномочное государственное учреждение прокуратура складывается в конце XVІІ века. Прокуроры были посредниками между судами и королевской властью и прежде всего защищали интересы короны.
«Les gens du Roi» - Люди короля (французское название прокуроров)